Можете ли вы рассказать, с какими угрозами или преследованиями вы столкнулись в результате своей работе в сфере бизнеса и прав человека? Как компании были вовлечены в это?
Конечно, напрямую вовлечены. Сфабриковать дело в отношении какого-либо лица легко. Всегда найдутся свидетели, которые видели, слышали и могут написать заявление и сообщить ложные сведения. В этих ложных сведениях никто не будет разбираться, даже если у тебя тысячи свидетелей будут говорить обратное. Вы абсолютно знаете как это происходит, как стряпаются все эти дела.
Как другие НПО отреагировали на нападения/преследования, которым подверглись вы? Как насчет широкой публики? Была ли какая-то реакция со стороны международного сообщества, включая зарубежных покупателей и инвесторов?
НПО реагировали бурно и благодаря их реакции гражданский иск по делу против «Шахтерской семьи» они (АрселорМиттал) забрали. Вынуждены были забрать свой иск, потому что, в принципе, доказать, что я была организатором было невозможно.
Мне предлагали помощь от международных организаций, в том числе и юридическую, но я ее не принимала, потому что у нас в Казахстане было достаточно объединений, которые вступились. Свои (казахстанские организации) приходили на судебные процессы, освещали, поэтому их помощь я приняла. Очень благодарна за их помощь.
Сотрудничают ли компании с гражданским обществом, когда возникают опасения относительно их деятельности? Можете ли вы поделиться положительными примерами, если таковые есть?
Да, сотрудничают, но только с теми, которые они сами выбирают и которые лояльны к ним. Вот их они приглашают на конференции, круглые столы. Для тех, с кем они не хотят общаться и сотрудничать, ход воспрещен под разными предлогами.
С нами, с «Шахтерской семьей» сотрудничали только если по вынужденным обстоятельствам. Был у меня такой случай, когда меня приглашали в Лондон на отчетную конференцию ЕБРР. Там организации отчитывались за проекты своих предприятий, за которые они получали деньги от ЕБРР. Было очень много стран. АО «АрселорМиттал» делал доклад и мне тоже предоставили слово. Я выступила с данными, которые предоставили шахтеры: нехватка воды, инструментов и т.д. И после моего доклада заинтересовались и потом уже, когда у АО «АрселорМиттал» были очередные отчетные конференции, они приглашали меня. Поскольку я всегда излагала факты, которые не соответствуют их оптимистичным доклада, эту практику позже прекратили и перестали приглашать.Компании публично заявляют, что сотрудничают с гражданским обществом, но на своем опыте убедились, когда едешь к ним в головной офис в Темиртау, там тебя не пропускают. Там закрытая территория, просто так не пропустят.
Приходилось постоянно доказывать, что я являюсь представителем работника. Процедура проходит некорректно со стороны шахт, хотя они знают о нашем общественном объединении и обязаны непосредственно с нами общаться. Меня, негласный указ есть, не впускать ни на одну шахту. Строго. Если я еду на одну из шахт, то все уже обзванивают, оповещают об этом. Под страхом увольнения ни в коем случае не впускают, а особенно на шахту Ленина. Это связано, наверное, с личной неприязнью. А поддержка во всех шахтах есть.
Свежие комментарии